"Свидетели" и "публика": прошло первое судебное заседание по делу Андрея Кутузова

+1
+3
-1

14 декабря 2010 года в Тюмени состоялось первое рассмотрение по существу дела Андрея Кутузова. Напомним, что гражданского активиста и преподавателя ТюмГУ обвиняют в публичных призывах к экстремистской деятельности. Сам Кутузов с обвинением категорически не согласен.
Заседание проходило в мировом суде Центрального района под председательством судьи Е.А. Гариповой. В здании суда царило оживление — процесс привлёк немало внимание общественности и можно было видеть как журналистов, так и простых граждан, пришедших в качестве публики. Судебные приставы пристально следили за тем, чтобы никто из простых граждан не проник в здание с фото- или видеокамерой.
[img_assist|nid=4598|title=|desc=|link=node|align=right|width=300]Интересно, что они как будто не замечали группы людей в штатском, которые не скрываясь снимали на видео всех, кто проходил в здание суда. Внимательный глаз мог бы опознать в снимавшем того самого оператора ГУВД, который несколько дней назад делал то же самое на концерте в поддержку Андрея Кутузова. Теперь он оказался в суде.
После согласований с судьёй Гариповой, она всё же разрешила видеосъёмку в зале суда для оператора портала 72.ru — впрочем, лишь на первые пять минут судебного процесса, пока шло представление сторон. Снимать допросы свидетелей дозволено не было.

Начался процесс с заявления ходатайств защиты, перенесённых с предварительного заседания. Ходатайство о возврате Кутузову компьютера (в связи с тем, что на нём не содержится каких-либо доказательств по делу) судья отклонила, сказав, что оно может быть рассмотрено после исследования этого компьютера. С другой стороны ходатайство защиты о приобщении к делу социологического исследования специалистов из Нижегородского государственного университета судьёй Гариповой было удовлетворено. Напоминаем, что в этом исследовании учёные приходят к выводу о том, что милиция и сотрудники центров «Э» не являются и не могут являться социальной группой, по отношению к которой может разжигаться рознь.
Кроме того, защитой было заявлено ходатайство о вызове в суд экспертов, чьи экспертизы являются доказательствами со стороны обвинения, в связи с тем, что к ним и к их экспертизам есть определённые вопросы. Суд это ходатайство удовлетворил, но возложил все обязанности по обеспечению их явки на сторону защиты. Все четыре эксперта проживают в Екатеринбурге, за 300 километров от Тюмени.

Сторона обвинения, представленная старшим помощником прокурора Тюменской области А. Копеко и его коллегой из прокуратуры Центрального района г. Тюмени, кратко зачитала обвинительное заключение, подтвердив, что Андрей Кутузов обвиняется в распространении на митинге 30 октября 2009 года листовок с заголовком «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!», содержащих «призывы к экстремистской деятельности».
Сам подсудимый и его защитник также озвучили свою позицию. По их убеждению, уголовное дело является случаем преследования за гражданскую и политическую активность и за политические убеждения, не противоречащие законодательству РФ. Он (Кутузов) действительно много раз организовывал митинги и другие публичные мероприятия, но все они проходили согласно требованиям законодательства, в том числе и митинг 30 октября 2009 года. Митинг этот был посвящён проблеме злоупотреблений со стороны сотрудников Департамента по противодействию экстремизму при МВД России. Листовку с озвученным выше заголовком, однако, Андрей не изготавливал и никем из организаторов митинга (в том числе и им) она не согласовывалась.
Такая листовка противоречила бы целям митинга: мирному выражению протеста против нарушений прав граждан. На митинге звучали требования о расформировании центров «Э», но это, разумеется, не подразумевает физического насилия по отношению к их сотрудникам. Подобных призывов на митинге не звучало, что подтверждается даже милицейской видеозаписью митинга. Естественно, и листовок с такими призывами Андрей Кутузов на том митинге никому не раздавал и не распространял.
Утверждение следствия о том, что он испытывает личную неприязнь к сотрудникам тюменского центра «Э», Андрей отверг как недоказанное и несоответствующее действительности. Более того, по его мнению, имеет место обратная ситуация: личная неприязнь некоторых сотрудников тюменского центра «Э» к нему.
Исходя из этого, Андрей виновным себя не признал полностью.

[img_assist|nid=4584|title=Слева - Кузнецова|desc=|link=node|align=left|width=200]Затем начался допрос свидетелей. Первой перед судом предстала сотрудник тюменского центра «Э» Е.Н. Кузнецова. Она сообщила, что присутствовала на митинге, получила от Кутузова ту самую «экстремистскую» листовку, но никаких действий не предприняла. На вопрос адвоката Ладина, почему Кузнецова не пресекла нарушение порядка в виде распространения явно провокационной листовки, свидетель ответила, что это не входило в её задачи.
Когда стороны начали спрашивать Кузнецову о том, какие именно листовки она получила на митинге, ответ на этот вопрос вызвал у неё некоторые затруднения. В частности, она утверждала, что получила две листовки, из которых одна была двусторонняя. Кроме того, на какой-то из них фигурировала надпись «про Пушкина». Сторона защиты задала логичный вопрос: итак, одна из листовок была про Пушкина (это листовка «Пушкин тоже экстремист», распространение которой Кутузов не отрицает), а вторая — двусторонняя (такая листовка также распространялась на митинге, на одной стороне там были требования организаторов, а на другой — полушуточный текст «Что такое экстремизм». Где же, в таком случае, место инкриминируемой «экстремистской» листовки? Ведь она приобщена к материалам дела и совершенно точно является односторонней, и Пушкин там не упоминается.
Далее Кузнецова пояснила, что не может точно сказать – получила ли она листовку с заголовком «Ментов к стенке» от Кутузова или увидела её лишь тогда, когда она была направлена в центр “Э” из отделения милиции, как изъятая у гражданина Урлова или Тесаловского.
На это Кузнецова ответила, что, возможно, она что-то перепутала и вообще точно не помнит, какие именно листовки получала на митинге. При этом на три откровенно наводящих вопроса старшего помощника прокурора Копеко, в которых уже содержался ответ, Кузнецова быстро и чётко три раза ответила «да» (заявление адвоката по этому поводу отражено в протоколе).
Отметим, что Кузнецова сообщила, что никаких прямых оскорблений в ходе митинга она не слышала и в целом он проходил корректно. Это совпадает с показаниями других свидетелей-представителей правоохранительных органов, допрошенных в суде в этот день, но резко расходится с показаниями следующего свидетеля обвинения.

Гражданин по имени А.В. Агейкин также 30 октября 2009 года находился на Центральной площади Тюмени «вечером после работы». Почему же он 20-30 минут присутствовал на митинге, хотя вообще подобными вещами не интересуется? Оказывается, (по показаниям Агейкина), ему было интересно «возникнет ли драка» (sic!) На удивлённые вопросы защиты, почему у него возникло ощущение, что скоро будет драка, Агейкин заявил, что со сцены в микрофон звучали настолько сильные оскорбления в адрес сотрудников милиции, что они, видимо, вот-вот должны были кинуться избивать участников митинга. Именно это заинтересовало Агейкина. Странно лишь то, что этих ужасных оскорблений не слышали собственно их адресаты — сотрудники органов охраны правопорядка, присутствовавшие на митинге.
Судя по показаниям Агейкина, он также получил на митинге от его участников те самые листовки с заголовками «Ментов к стенке» и «Пушкин тоже экстремист» и положил их в бардачок машины. Там они пролежали нетронутыми три с половиной месяца до февраля 2010 года, когда его вызвали на допрос в ФСБ, где он эти листовки и выдал. Интересно, что в ходе судебного процесса Агейкин сообщил деталь, которую ранее в допросах не упоминал: оказывается, во время митинга к нему подходили некие сотрудники правоохранительных органов («то ли ФСБ, то ли прокуратуры»), предъявили удостоверения, содержание которых он не запомнил, и переписали его данные. Зачем они это сделали, он не знает. Однако, эта поразительная предусмотрительность «сотрудников» оказалась очень на руку следствию — ведь «экстремистские» листовки счастливым образом были выданы именно тому человеку, данные которого предварительно переписали.

[img_assist|nid=4587|title=|desc=|link=node|align=right|width=200]На этом был объявлен перерыв на обед. После обеда в составе публики произошла радикальная перемена. Вернувшись ровно в два часа, зайдя в здание суда первыми, среди тех, кого судебные приставы пропустили после перерыва на обед, журналисты и представители общественности обнаружили, что большинство их мест уже заняты почти одинаковыми крепкими парнями с короткой стрижкой и никому не знакомыми женщинами. В связи с этим, приставы впустили только троих людей из тех, что сидели в зале утром. Забегая вперёд, отметим, что после окончания судебного заседания загадочным мужчинам и женщинам задали вопрос, кто они такие, и чем их привлёк этот процесс. Однако, те довольно эмоционально отказались отвечать на какие-либо вопросы, мотивируя это словами «я вам ничего говорить не буду» и «вы нарушаете мои права».

В такой обстановке началась послеобеденная часть заседания. Следующий свидетель — С.А. Урлов, ранее трижды отбывавший наказание в местах лишения свободы за кражу и разбой. Он также шёл после работы мимо Центральной площади, остановился на полчаса, получил те самые листовки и, внимательно их изучив и «восприняв их содержимое» (sic!) отправился писать заявление о совершенном преступлении в отделение милиции. Таким образом, Урлов (как он сам говорит, не имеющий практически никакого образования) оказался прозорливее профессионала Кузнецовой и сразу усмотрел во врученных листовках признаки такого тонкого преступления, как экстремизм. Кроме того, он абсолютно точно запомнил, что листовки ему выдавал именно Кутузов, несмотря на тёмное время суток. На вопрос, как он лично относится к сотрудникам милиции, Урлов ответил, что «раньше относился негативно, а сейчас вообще никак не отношусь». Разъяснить, что же тогда сподвигло его на написание заявления, он не смог.

Затем перед судом предстал А. Е. Тесаловский, который рассказал практически то же самое: шёл с работы домой, задержался на митинге, получил листовки, содержание их показалось подозрительным, через несколько дней обратился с ними в милицию.
Интересно, что в протоколах допросов свидетели обвинения говорят о содержимом «экстремистской» листовки практически идентичными штампованными фразами, совпадающими до запятой: «воспринял содержание как призыв к насильственным действиям в отношении сотрудников милиции» и так далее. На допросах в суде свидетели в основном не придерживались этих показаний и описывали содержимое листовки очень по-разному: кому-то она показалась «грубой», кому-то «подозрительной», кому-то «оскорбительной».
Отметим так же, что почти каждого свидетеля сторона обвинения прямо спрашивала «эту ли листовку вручили вам на митинге?» (показывая инкриминируемую листовку из дела) и «этот ли человек вручил вам листовку?» (показывая на подсудимого). Конечно, вряд ли это можно назвать полноценной процедурой опознания.

После Тесаловского были допрошены сотрудники милиции: С.В. Самодуров (старший инспектор по особым поручениям Управления ОДУУМ и ПДН МОБ ГУВД по Тюменской области), Е.В. Кобзя (участковый уполномоченный милиции ОППЭН в ОУ УВД по г. Тюмени) и Ю.Н. Александров (заместитель начальника отдела обеспечения общественного порядка УВД по г. Тюмени). Все они присутствовали на митинге 30 октября 2009 года. Ни один из них не отметил каких-либо экстремистских высказываний или нарушений общественного порядка в ходе проведения митинга. Ни один из них не видел на митинге листовки с заголовком «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!!». Таким образом, несмотря на то, что формально эти граждане считались свидетелями обвинения, де-факто они выступили в защиту Андрея Кутузова.

Были допрошены также А.Ю. Белых и С.А. Барахоев — понятые на обыске в квартире Кутузова 14 апреля 2010 года. Они показали, что являются студентами Института государства и права ТюмГУ, на обыск в качестве понятых их пригласили сотрудники ФСБ. Оба сообщили, что в ходе обыска были найдены всё те же листовки, правда, их показания разошлись в части того, где именно листовки были найдены. Кроме того, понятые вообще не очень хорошо помнят процесс обыска: так, ни один из них не вспомнил, что у Кутузова изымался принтер, пока им об этом не напомнил прокурор. Вызывало трудности и количество сотрудников ФСБ и центра «Э», проводивших обыск: долго не могли сосчитать. Очень хорошо они помнят лишь одно: что у Кутузова были изъяты листовки с заголовком «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!». На вопрос адвоката, почему они запомнили именно эту листовку (при том, что различных печатных материалов у Кутузова было изъято множество), понятые не смогли что-либо внятное ответить. Заголовки других листовок (например, «Не служи уродам!» и т. д.) их не привлекли.

Последним суд допросил свидетеля Е.М. Гилева. Он также проходил после работы мимо Центральной площади и на полчаса холодным октябрьским вечером остался там слушать выступления митингующих, хотя вообще он политикой не увлекается. Отметим, что привлекли его именно выступления, на фаер-шоу он не остался. В ходе митинга человек, в котором Гилев признал Кутузова, дал ему ту самую листовку. Гилев положил её в папку со служебными бумагам и отнёс домой. Через четыре месяца после описываемых событий на него до сих пор неясным образом вышли сотрудники ФСБ, допросили и изъяли листовки.
Кроме того, Гилев участвовал в опознании Кутузова 14 апреля 2010 года. Защита отметила, что тогда Гилев сказал, что узнал Кутузова в том числе по волосам, собранным в хвост (14 апреля это действительно было так). Однако 30 октября 2009 года длина волос Андрея просто не позволяла собрать их в такую причёску, что будет подтверждено в дальнейшем судебном процессе. Вызвало интерес и утверждение Гилева о том, что Кутузов во время митинга лишь иногда «подбегал к микрофону и выкрикивал оскорбительные фразы в адрес сотрудников милиции». Во-первых, как уже говорилось выше, сами сотрудники милиции это отрицают, а, во-вторых, любой, кто присутствовал на том митинге, знает, что Кутузов не «подбегал» и не «выкрикивал», а произнёс довольно длинную речь о центрах по противодействию экстремизму.
Гилев отметил, что воспринял содержание листовки как призыв к насильственным действиям. На вопрос подсудимого Кутузова, появилось ли у Гилева после прочтения листовки желание «бить ментов» или «разбивать их машины», тот, впрочем, ответил отрицательно.

На этом судебное заседание завершилось: прокурор, его помощник, подсудимый, его адвокат, публика и неведомые мужчины и женщины покинули зал. Следующее заседание состоится 12 января 2011 года, на нём будут допрошены другие организаторы митинга и некоторые эксперты.

Полную аудиозапись заседания можно скачать здесь:
https://we.riseup.net/assets/41163/versions/1/14-1.mp3 первая половина
https://we.riseup.net/assets/41165/versions/1/14-2.mp3 вторая половина

Поделиться