Политика и террор

Что называется, "мы не знаем точно, кто совершил теракты, но мы точно знаем, кто получил от этого выгоду".
Так вот, выгоду получили уж точно не мифические "чеченские шахиды".

Нашисты и якеменки охраняют стабильность ... в прямом смысле - стабильность существования криминального государства, стабильность пиления бюджета, стабилььность сохранения коррупционной вертикали как станового хребта

вот на ЗАГОНЕ статья

В одно мгновение вернулись на десять лет назад. Казалось, мы сделали для Кавказа так много, что даже наши враги должны быть счастливы.
Гораздо счастливей нас.
У Кадырова - дворец.
У Кадырова - личная армия.
У Кадырова - новенький город с иголочки.
У Кадырова - золотой унитаз в золотом сортире.
Вместо деревянного, где его должны были мочить.

Ингушетии - наши миллиарды.

Кабардино-Балкарии - наши миллиарды.

Дагестану - наши миллиарды.

Обе Осетии и Абхазия - в ожидании наших миллиардов.

Есть на Кавказе хоть одно место, куда еще не попали наши миллиарды?
И никто не скрывает, что с наших миллиардов 20 процентов отката идет воинам Аллаха.
Еще 20 процентов кавказским чиновникам и 20 - московским.
Остальное растаскивают простые декхане.
Но почему опять взрывы? Ведь всех все устраивало...
И опять в телевизоре то же самое лицо говорит те же самые слова: будут пойманы, уничтожены...
За десять лет лицо постарело, облысело, потеряло энергию эмоций. Говорит дежурно, почти равнодушно: будут пойманы, уничтожены.
Другое лицо в телевизоре - свежее, искреннее. Но говорит то, что говорил до него много лет назад "предыдущий оратор": будем жестко контролировать ситуацию, пресекать любые попытки дестабилизировать...
Контролировали, пресекали.
В Тюмени толпой бегали за двумя безобидными анархистами. Из Москвы приказали бороться с экстремизмом. Боролись.
А два лица, старое и свежее, усиливали свою охрану. Что-то знали, что-то предчувствовали.
Мы тут в Тюмени дивились, почему во время визита нельзя к окнам подходить. И никакого братания помятого лица с народом на улице.
Была причина осторожничать. Женщины в черных юбках с платками на головах могут легко до Тюмени поездом доехать. Шахидке собраться, только подпоясаться.
Значит, лица знали и знают, что они - в сортире. И есть тот, кто хочет их намочить. Но не может. Даже из "краника" снайперской винтовки.
И тогда пояса идут к нам. К тем, кто просто мимо ФСБ проезжал.
ФСБ в марте уничтожило Анзора Астемирова, Саида Бурятского и человек двадцать полубоевиков-полукрестьян.
Кавказ сделал ответный ход.
Теперь - за стол переговоров. Сколько еще миллиардов, кому и за какой процент отката.
У нас не объявляют цвет террористической угрозы. Он всегда один - зеленый. По цвету весенней травы и курсу мировой валюты.

Вечное упокоение душам людей, погибших в метро.

Как мера общественной безопасности некоторе предлагают
1)убрать КПП во всех властных структурах
2)запретить на работу и с работы ездить служебным транспортом
(работа начинается после прибытия на рабочее место)
3)тогда террористы перестанут убивать мирных сограждан своими терактами в метро

Возможно, женщин-смертниц использовали в качестве взрывчатки. Руководители террористических акций. Скорее всего, женщины согласились на смерть , чтобы отомстить за погибших родственников. Жалко невинно погибших и пострадавших в метро граждан.

ЗАЯВЛЕНИЕ Людмилы Алексеевой

В течение страшного понедельника я дважды меняла решение по поводу 31 марта, лишь поздно вечером решила окончательно: я не пойду на Триумфальную площадь, я пойду к метро Парк культуры, положить цветы, постоять там с зажженной свечой.
Это решение далось мне не легко, отсюда и метания: пойду, не пойду.
Мне очень дорога уже возникшая, но еще хрупкая традиция защищать статью 31 Конституции по 31-м числам. Но у нас траур длится девять дней вне зависимости от того, что решил по этому поводу московский мэр.

Я старалась убедить себя, что если официально траур назначен на 30 марта, то 31-го можно выйти на Триумфальную площадь со своим значком "Статья 31 Конституции России". Но ничего не могу с собой поделать, представляя себе, во что выльется траурный митинг, который будет в это время проводить там прокремлевский молодняк. Не хочу присутствовать на этом шабаше, не могу ни слышать, ни видеть это. И неуместны там какие бы то ни было требования.

Первые порывы сердца часто бывают благородными, а первый порыв был именно такой: дни траура должны быть днями траура. На третий день трагедии, 31 марта, я пойду не на Триумфальную площадь, а к метро Парк Культуры, в 8 часов вечера (чтобы те, кто пойдет на Триумфальную площадь, успели бы присоединиться). Разрешение на это свыше просить не буду, пусть задерживают "за несанкционированную акцию", как они это называют. Значок "Статья 31 Конституции России", который я ношу постоянно, снимать не буду. Традиция выхода на Триумфальную площадь по 31-м числам сохраняется. Но в дни траура прошу всех, кто ей верен, сохраняя символ "31", собраться вместе погоревать о погибших кто как сумеет - с цветами ли, со свечой или просто обнажив голову.
Л.А.

Я верю в официальную версию спецслужб – теракт совершили женщины –смертницы. Как протест, как месть за погибших близких людей.

Это мы, тюменцы, с изношенной социалистических времен шляпой на голове, с квитанциями с четырёхзначными цифрами за услуги ЖКХ в кармане старого пальто, и неоплаченными кредитами улыбаемся с экрана зомбоящика : я считаю себя счастливым человеком! Ну и что, что у меня дочь- безработная, зять –алкоголик, а внуки – наркоманы. Надо сказать в зомбоящик, чтоб проценты «Счастливости» были выше, чем у москвичей! Счастливы, несмотря на страдания, смерти, бедность, безработицу рядом живущих.

Женщины- террористки посчитали себя несчастными, возможно, вместе с потерей близких людей и разрушенного жилья. Потеряли смысл в жизни. И решили мстить. Своей жизнью. Москвичкам, и всем счастливым женщинам «из зомбоящика». Чтобы сделать их равными с собой по критерию "быть счастливой".