МИХАИЛ ПРОХОРОВ СОЗДАСТ ПАРТИЮ ЗДРАВОГО СМЫСЛА

Два-три месяца назад на одном из сайтов Интернета я позволил себе сказать о том, что рано или поздно, но кому-то из состоявшихся российских бизнесменов надоест политический бардак в стране на уровне тупиковой безысходности. Даже если говорить о безопасности их бизнеса… Так и произошло: сегодня на политическую авансцену выходит миллиардер Михаил Прохоров. Насколько это серьезно – покажет жизнь. Лишь бы не повторилась история другого Михаила по фамилии Ходорковский…
Сегодня вашему вниманию предлагаются два интервью с Михаилом Ходор…, - простите, - Прохоровым, позволяющие контурно прояснить личностное эго этого человека…

— Михаил, вы сами прекрасно знаете, что это не первый проект – попытка создания правого движения. Некоего правого фронта. Все эти проекты были именно кремлевскими. Авторы этого не скрывали. Вы собираете возглавлять этот проект. Намерены ли вы критиковать политику первых лиц государства? Президента, премьера?
— Давайте мы все по порядку. Я в настоящий момент остаюсь бизнесменом. Потому что я не знаю, какова будет реакция партии "Правое дело". До того момента, пока состоится съезд и если мою кандидатуру поддержат, я остаюсь бизнесменом. Поэтому на такие вопросы не отвечаю. Это профессиональный подход. Либо ты занимаешься бизнесом, либо ты занимаешься политикой. Если проект будет реализован, на ваш вопрос я буду отвечать совершенно однозначно.

— Есть решения принятые и если решения непринятые. С вашей стороны решение принято?
— С моей стороны я это сделал очень быстро. Возможно, даже неожиданно немного для себя. Но все решения я принимаю очень быстро. Например, когда я написал банковскую стратегию Росбанка, я вдруг понял, что мне там места нет. И ровно через пять минут я вдруг понял, что надо идти в "Норильский никель". Здесь процесс был, может, немножко другой. Но моя общественная работа по Трудовому кодексу меня сподвигла на то, что надо что-то делать.
— Кто вам сделал предложение?
— Было несколько человек, которые просто мне позвонили и спросили: что ты думаешь по этому поводу. У меня все замечательно в бизнесе, мне очень нравится все, чем я занимаюсь, поэтому я скажу так: это смешно, где я, а где политика. Затем произошло интересное событие, когда это попало в прессу и это даже на комиссии инновационной спросили журналисты, я сказал: "Слушайте, 1 апреля закончилось уже. Сколько можно!" После этого, вы себе не представляете, какой шквал звонков был от моих друзей, самых разных, которые занимаются бизнесом. У нас есть приятели, которые преподавателями являются в вузе, там, доктор у меня близкий друг есть, говорили: "А почему ты несерьезно к этому относишься?" И, соответственно, они моими же словами меня всегда прибивали к гвоздю: кто, если не ты. А второй лозунг основной — ты всегда был лидером. У тебя большой жизненный опыт, ну пора бы что-то менять, тем более, что опыт был большой в "Норильском никеле", где гендиректор является в некотором смысле президентом страны. На нем, там, и жилищно-коммунальное хозяйство и все бюджетные проблемы. Вот такая специфика края. Поэтому эта работа мне в целом знакома и я ей занимался 6 лет. И после этого я редко смотрю телевизор, но мне ряд моих друзей предложили посмотреть некоторые кадры первомайской демонстрации, где профсоюзы вместе с "Единой Россией" устраивали определенное шоу, где полностью перевирали все предложения, которые мы, собственно говоря, предлагали в рамках изменения Трудового кодекса. Но вот эта пресловутая история про 60 часов, которые мы никогда не предлагали, мы лишь предлагали разрешить работнику, если у него есть личное желание работать больше на своем рабочем месте, а не ехать на другое предприятие, работать на полставки по профессии в другом месте. Вот, собственно, сочетание этих факторов почему-то стало критичным камнем, и я принял такое решение.
— Вы согласовывали его каким-то образом с президентом или премьером?
— Я ни с кем его не согласовывал, потому что, на мой взгляд, есть гражданская позиция, и ее надо высказывать с точки зрения здравого смысла и в неэмоциональной форме.
— Тогда какие технические шаги: вы приходите, например, к Гозману, и говорите: "Все, теперь здесь я главный"...
— Я переговорил не с Гозманом, я переговорил с Борисом Надеждиным. Мы с ним давно знакомы, у нас с ним хорошие приятельские отношения. Он сказал: "Слушай, в принципе, неожиданно для меня созрело желание и ты там переговори со своими. Интерес есть, в принципе я готов". А мне нужно было объясниться с сотрудниками, я написал им письмо, но, к сожалению, письмо утекло раньше времени. Но вот, собственно, случилось то, что случилось.
— Из сегодняшних разговоров с Гозманом стало ясно, что для него самого это было большой неожиданностью. Не боитесь, что Вы будете не приняты сегодняшними лидерами "Правого дела". Если так, то что будете делать?
— Знаете, я очень положительно отношусь к людям, которые чем-то занимаются, неважно, как к этому относятся другие, если "Правому делу" моя кандидатура будет неинтересна, буду продолжать заниматься бизнесом. Что я собираюсь делать ровно до даты съезда.
— Непосредственно что вы будете делать с партией, если все будет хорошо и вас утвердят?
— Просить карт-бланш на изменения в парии, вплоть до названия.
— Просить у кого? Михаил, можете не отвечать, но у вас есть такой карт-бланш со стороны тех людей, через которых вам дали понять, что можете делать все, что хотите? Я имею в виду опять же Путина и Медведева. Помощники их, возможно, кто-то еще.
— Я советовался с людьми, которые не работают сейчас ни в администрации президента, ни в Белом Доме, но они являются моими близкими друзьями, у которых есть определенный опыт. И когда это решение возникло, я с ними посоветовался, как с людьми умудренными опытом в этой части. Я не скрою того, что я политик совсем молодой и многого еще не знаю. Я не знаю тех подводных камней, которые наверняка ждут меня впереди, но это может быть моя сила, что у меня нет каких-то стереотипов. И как вот в бизнесе, который мы новый все время затевали, предлагали, я здесь хочу внести бизнесовые принципы. Но бизнесовый принцип, мне кажется, самый важный — это здравый смысл. Я не хочу никого критиковать, мне кажется должна быть конкретная программа, которая отвечает на злободневные вопросы. И механизм как их решать. Мне кажется, это то, что сейчас востребовано обществом. А оголтелая критика и навешивание ярлыков…
— Есть такие замечательные бойцы на либеральном фронте, как Борис Немцов, хорошо знакомые вам и не только, Владимир Рыжков, Милов, Касьянов. Вы представляете сотрудничество с ними?
— Пока вопрос преждевременный. Для бизнесмена.
— А для политика?
— Пока я им не стал.
— Но, в принципе, у вас нет по отношению к этим людям никакой идиосинкразии?
— У меня вообще ни по отношению ни к какому человеку нет никакой идиосинкразии.
— Давайте проще. Опять же, бизнесмен. Человек, который с Борисом Немцовым, наверняка, пил чай, катался на лыжах.
— С Борей Немцовым мы друзья. Но у нас разные взгляды политические, например.
— А вы, кстати, с ним советовались?
— Нет.
— То есть, он не был из числа тех друзей, с кем советовались?
— Нет.
— В принципе, можете представить, что вы рядом с ним работаете в одной политической организации?
— Я, к сожалению, уклонюсь от этого ответа. Потому что, повторюсь, сейчас являюсь бизнесменом. И любые вопросы, связанные с политикой — ровно с того дня, когда я перестану быть бизнесменом и стану политиком. В настоящий момент это лишь мое желание. И оно, можно сказать, не реализовалось.
— На ваш взгляд, вообще у правых в нашей стране есть какие-то перспективы? Самый максимум, который правые однажды набрали, был у "Выбора России". Гайдаровского еще в начале 90-ых годов, когда было, по-моему, около 15%. И больше этого правые никогда не наберут. Это точка зрения, которую приходилось слышать и из президентской администрации, и от самих правых, и от политологов, и от кого угодно.
— Открою вам маленький секрет: я, честно, не понимаю, кто такие правые, левые и центристы. Я понимаю, есть здравый смысл, есть вменяемые, а есть невменяемые. Поэтому, собственно говоря, я рассуждаю именно так. Есть набор проблем, их надо решать.
— Партия будет в вашем варианте открыта для всех, или у вас будут ограничения?
— Мне кажется, что у партии должна быть программа. Внятная, простая и понятная любому человеку. Не сложная, а именно понятная. Решающая конкретные проблемы конкретного человека. Соответственно, они у нас у всех есть и каждого есть свое видение. Всех, кто хочет или разделяет определенное видение или имеет возможность добавить конструктивные предложения, мы с удовольствием всех приглашаем к сотрудничеству.
— Ну, вы бы не хотели, чтобы, кстати, эту партию называли кремлевским проектом, если и когда вы ее возглавите?
— Знаете, я думаю, что эту партию ждет большое количество ярлыков, начиная от партии олигархов до партии кремлевского проекта. Собственно, я это прекрасно понимаю, никаких иллюзий по этому поводу нет. Но надо уметь объяснять своим избирателям и своим союзникам то, что есть партия здравого смысла. И нельзя ни в коем случае обещать того, чего не сможешь сделать. Собственно, мне бизнес такую школу дал, тем более, что, когда я был директором "Норильского никеля", мне приходилось быть там на 60-70% бизнесменом, а на 30-40% региональным политическим деятелем. Потому что все вопросы социальные все равно вываливались на меня, мне приходилось решать и вопросы эффективности, и одновременно решать вопросы достойного социального обеспечения.
— Вы уверены, что хотите заниматься политикой?
— Жизнь покажет.
— Как может жизнь показать, вы должны сами знать.
— Есть принцип Суворова — надо ввязаться в бой, а там разберемся.
— Но, насколько я понимаю, для себя вы все равно оставляете некую заднюю дверь, если вы вдруг поймете, что это не ваше, если вдруг вы поймете, что вам это надоело, вы в любой момент опять вернетесь?
— Вы знаете, мне кажется, что каждый человек должен заниматься тем, к чему у него есть способности. Просто мы часто не знаем, какие у нас способности. И ошибок никто не запрещал. Мне этот проект реально интересен, у меня есть драйв внутренний, поэтому я, собственно, и принял такое решение. Но получится или нет, всегда же, как и в любом бизнесе — это результат. В бизнесе результат — это капитализация, прибыль, сильная команда и так далее. В политике — это голоса избирателей. Поэтому, я думаю, что, если меня партия поддержит, то понятным результатом будут проценты, набранные на выборах в Госдуму. Вот это будет критерием, получилось или нет. Потому что в бизнесе не принято, во-первых, ругать конкурентов, то есть конкурентов обычно побеждают. Соответственно, такой же принцип я, видимо, постараюсь перенести на это поле.
— Понятно, что плох тот солдат, который не хочет стать генералом, понятно, что вы ничего для себя не исключаете, вы не исключаете для себя возможности выдвижения на пост президента?
— Знаете, пока вопрос выглядит довольно смешно, извините, конечно.
— Пожалуйста.
— Сначала нужно попробовать себя в той части, в которой есть желание. Поэтому давайте дождемся декабря месяца, если меня утвердят, мы посмотрим, что получится в декабре, а исходя из этого, можно делать любые выводы.
— В принципе, у вас такого табу нет.
— Я бы сейчас поставил вопрос немножко по-другому. Надо, если бы меня спросили, какая цель у этой партии (немножко опережая события) я бы сказал о том, что нужно биться за то, чтобы быть второй партией в государстве. Вот не говорить там про 7-процентные барьеры, а быть второй партией. Как мне кажется, партия, которая бьется за прохождение 7-процентного барьера, она обречена на неуспех. Успешные люди хотят видеть партию, которая способна решать задачи. Поэтому вот я бы, наверное, такую задачу для себя бы сейчас поставил бы. Опять же, зависит не только от меня, это зависит от самих членов партии, которым я, собственно, сделал предложение.
— Ну, вы считаете возможным победить коммунистов, ЛДПР, вытеснить их всех и стать второй партией?
— Ну, мне кажется, это реально.
— Уже к этим выборам?
— Конечно.

Проект "Михаил Прохоров": "лишить "Единую Россию" или Владимира Путина монополии на власть можно одним способом – часть элиты должна открыто войти в другую партию"

…Из интервью с Михаилом Прохоровым в журнале «Сноб»

- Как вы относитесь к проекту «Сноб» ?
- «Сноб» - это же проект для русскоязычной профессиональной и интеллектуальной элиты….
Вот я, например, себя к элите не причисляю. Я хочу быть ближе к улице. Потому что основная проблема российской элиты за последние триста-четыреста лет в том, что эта элита не очень понимает, что творится непосредственно у людей. Могу привести два примера. Первый – Александр Освободитель. У него было две группы экспертов – российские и иностранные, они долго спорили, как проводить реформы, но в одном они были согласны друг с другом: крестьянство не готово получить землю. Известно, чем это заблуждение закончилось в семнадцатом году.
Второй пример – Уваров Сергей Семенович ( министр народного просвещения Российской империи в 1833-1849 г.г., входил в литературное общество «Арзамас»), который, когда проводил в России реформы, писал царю, что в стране необходим средний класс. Уваров постоянно ездил из своего имения в Питер, из Питера – в имение, и по опыту этих поездок ему казалось, что среднего класса в России нет. При этом он не замечал мещанство, совершенно не замечал купечество – тот самый народдающийся средний класс, который в России уже существовал, хотя, возможно, и не был похож на европейские стандарты,. которыми пользовался Уваров.
Насколько это важно, я понял еще в «Норильском никеле».

- И что вы поняли ?
- Что система по-разному гармонизируется на каждом уровне и на каждом уровне существует своя шкала ценностей, с которой нужно считаться. Например, для моих замов прежде всего была важна капитализация, себестоимость продукции и т.д. А для простого рабочего важна удобная рабочая форма, нормальный вспомогательный инструмент, которым он работает, правильно организованное рабочее место… Очень важно понимать, что стабильность и успех системы в целом зависят от способности руководителя гармонизировать каждый уровень, ориентируясь на именно ту шкалу ценностей, которая на том уровне существует, а не пытаясь привнести собственные представления о прекрасном.

- И как вы это осуществляли ?
- В «Норильском никеле» ? Методом прямого контакта. Всегда интересно, когда находишь общий язык, например, с бригадиром или рабочим своего завода. Когда вы друг друга поняли, становится ясно, как сделать так, чтобы сигнал сверху проходил вниз и была обратная связь.
Проблема элиты в том, что она часто действует ровно наоборот, то есть пытается экстраполировать свою систему ценностей на других, и это, конечно, не работает.

- В свое время на сайте проекта «Сноб» была дискуссия о том, существует ли великая русская мечта, как существует великая американская мечта. И большинство ответов сводилось к тому, что да, великая русская мечта существует и называется «халявой».
- Я считаю, что великой русской мечты не существует, потому что у каждого она своя. У нас каждый гений, он не любит заниматься тем, что надо, а вот за державу, за глобальный мир всем нам интересно порассуждать на кухне. А свою конкретную работу чаще всего мы делаем плохо, потому что она неинтересная, и обычно теория малых дел нас не возбуждает.

- Может, русская мечта появится в кругу той самой элиты ?
- Если элита понимает, что происходит, если нет разрыва между элитой и простыми людьми, тогда она, наверное, может появиться. И еще одна вещь, которая нужна для элиты: она должна быть готовой к определенным жертвам…

- От чего следовало бы отказаться российской элите ?
- Наверное, от двойных стандартов.

- Которые выражаются в чем ?
- Выражаются практически во всем. Тема довольно острая, может затронуть области, про которые не принято говорить. Пожалуй, я воздержусь.

- Когда вы говорите «элита», какой смысл вкладывете в это слово ?
- Элита – группа людей абсолютно разных профессий, которые несут ответственность за то, что происходит в их стране, в широком смысле слова.

- А почему вы сказали, что не причисляете себя к элите ?
- Куражусь.

- При этом российская элита, если я правильно вас понимаю, этой ответственности не принимает ?
- Я просто думаю, что российская элита не сформировалась до конца. Мы находимся в самом начале пути. Когда я читаю лекции, обычно задаю слушателям два прикольных вопроса. Первый: кто был самым эффективным менеджером за последние 500 лет из руководителей государства, царей, генеральных секретарей партии и т.д. ? И второй вопрос: кто хороший – белые или красные ? Про белых и красных аудитория обычно делится на две части. Для кого-то хорошие красные, для кого-то – белые. И это вполне интеллектуальная аудитория, люди, которые окончили МГУ или, например, Финансовую академию. Это фантастический разрыв в представлениях. Может ли для американской или европейской элиты существовать такая разная трактовка взятия Бастилии, например, или войны между Севером и Югом ? Существуют же основополагающие вещи, необходимые для формирования общего понимания…
Ну, излишне говорить, что у нас наиболее эффективные менеджеры Иван Грозный и Петр Первый. То есть никто не говорит про Александра Освободителя, почти никто – про Екатерину Великую. Это забавно. Если бы не было так грустно…

- Что, по-вашему, не понимает российская элита в том, как живет народ ?
- В определенном смысле – это все та же «уваровская» проблема мифического среднего класса. Мы все его ищем и хотим создать, не замечая существующего. Средний класс есть в России, его видно: это те люди, которые взяли потребительские кредиты и купили квартиры, машины, - вот это и есть средний класс. Пусть его немного, пусть он пока не похож на идеальный европейский, но его искать не надо. Нужно помогать этим уже существующим росткам, а не ждать появления какого-то иного среднего класса, который «как в Европе» или «как в Америке». Он просто у нас другой. Другая страна – очень молодая страна… Меньше 20-ти лет рыночной экономики.

- А чем наш средний класс отличается от европейского ?
- Ну хотя бы тем, что он еще ментально, наверное, не самоопределился. Хотя, конечно, этот процесс уже происходит. Российское общество вообще очень меняется. Я это вижу по бизнес-элите, например. Отношения внутри бизнес-класса стали лучше, чем в девяностые годы, нет такой сильной ненависти крупного капитала к олигархам, среднего капитала к крупному, как-то помягче становятся. Я сужу по личным контактам. Нет зависти, злости. На различных форумах люди интересуются не тем, у кого сколько, а тем, что можно было бы сделать вместе. И это шаг вперед…

- Возвращаясь к критике и негативизму элиты. Как вы думаете, откуда это ?
- Это страх брать ответственность. Когда не просто критикуешь, но и предлагаешь альтернативу, то могут же попросить: ну сделай. А наша история такова, что мы научились бояться ответственности.

- Предположим, самая негативная черта российской элиты – ее неконструктивизм. А в чем ее самая положительная черта ?
- В том, что она молодая. И очень разношерстная. Она сформировалась из разных слоев общества, включая даже братву. У всех были разные успехи. Тот факт, что российская элита разнородна, - ее преимущество… Новая элита, которая еще не структурирована и, может быть, даже не имеет традиций, легче адаптируется к изменениям, легче их принимает… Главное- элита не может состоять только из политиков, только из бизнесменов, только из учителей и только из врачей. Элита – это наиболее яркие представители каждой профессии, включая квалифицированных рабочих. В фильме «Москва слезам не верит» слесарь шестого разряда Гоша входил в элиту страны. Это такой психотип людей, которые ощущают ответственность, сопричастность…